Форум » Город » Имеющий очи да увидит - 31 мая, Галата, половина шестого вечера » Ответить
Имеющий очи да увидит - 31 мая, Галата, половина шестого вечера
Луиджи Бальдуччи: Улицы Галаты. 31 мая 1453 года, половина шестого вечера. «Когда ветер дует спокойно, всякий мореплаватель может высоко мнить о себе и хвалиться. Но только при внезапной перемене ветров проявляется искусство опытных кормчих». (Св. Антоний)
Ответов - 22, стр:
1 2 All
кардинал Исидор: Хриплое дыхание нищего раздвинуло его бока с таким шумом, с каким вбирают воздух кожаные меха, чтоб, подобно Борею, выпустить его в раскаленные докрасна недра печи кузнеца или алхимика живительную струю - ведь, подобно человеческому существу, без него и горн и атанор завершат свое земное существование. Но то был не шум, говорящий о бодрости и здоровье, какой издают легкие человека, проведшего жизнь в удовольствии и для удовольствий; казалось, что их кожа давно полопалась, а деревянные рамки рассохлись, извлекая весь диапазон скрипов и стонов, какие только придумала природа для живого и неживого. Но не только одни вздохи, выходящие и его груди, звучали, подобно очагу - но и сам он напоминал, казалось, ветхий дом, где из-под соломы проглядывает лысый череп, а кожа стен вот-вот полопается, обнажая разбитые годами и непогодой, посеревшие балки костей. Рука, упавшая на плечо мессера Луиджи в поимке опоры, была тяжела, как будто состояла вся из желтого пористого камня. Медленно, с тем обреченным достоинством, что просыпается у беглеца, осознавшего тщетность спасения, или у калеки, насмешками зевак приведенного за грань отчаяния, он поднялся сперва на одно колено, потом распрямился, и, наконец, встал, неустойчиво и шатаясь, словно держали его на земной тверди не ноги, а столбы из трухлявого дерева. Еще один скрежет мехов - и голос снова поднялся из сотрясающейся при непосильном стараньи груди: - Господа нашего благодарю я, недостойный, и день и ночь, неустанно, и даже сейчас, когда многие позабыли о нем, видя вокруг лишь поруганье и горе,- седая голова приподнялась, позволяя ближе разглядеть лицо спасенного, разбитое и похожее больше на маску из грязи и запекшейся крови.- Nam et si ambulavero in medio umbrae mortis non timebo mala, quoniam tu mecum es*. Nam, et si ambulavero in medio umbrae mortis, non timebo mala - ”если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла”. Меня не устрашат ни мое собственное ничтожество, ни искушения врага, quoniam tu mecum es - ”потому что Ты со мною”. Псалтирь, Глава 22
Луиджи Бальдуччи: На мгновение Луиджи Бальдуччи пришло желание пасть на колени прямо тут же, на грязной мостовой поверженного города, и благоговейно приникнуть устами к краю рубища Исидора, будто к священной багряной плащанице. Мессер Луиджи даже удивился, что янычары остались глухи, не поняв, что перед ними некто больший, чем жалкий нищий, и втайне порадовался их слепоте. Чтобы тогда делал благородный генуэзец, если бы слепцы нежданно прозрели? Его благородство и хитрость не переломили бы силу. Такова была сила кроткого величия, что Бальдуччи устыдился своекорыстных мыслей, так как не только деньгами измеряется корысть и выгода – к спасению души почтенный негоциант подходил с той же меркой, какой пользовался в повседневных торговых делах, поскольку иной у него не было. Порыв покаяться, нагнать печальную процессию и отдать всю сумму, запрошенную алчными турками за ромеек, посетил генуэзца, однако те уже отдалились на значительное расстояние, и, казалось, спешили забыть о непредвиденной встрече и потерянном пленнике. Потом мессер Луиджи вспомнил, что основные его средства обращены в корабли и товары и гораздо меньше в звонкую монету – следовательно, чтобы выручить нужную сумму, нужно время и немалое. В спешке он обязательно продешевит... Да и кто сейчас вообще станет покупать здесь оставшуюся парчу и шелка? Эти и тому подобные здравые и практические рассуждения умерили пыл купца, пыльным пеплом загасив огонек благого рвения, оставив после себя горечь и осознание скудости души своей и богатств. «Несправедливость какая, – подумал Бальдуччи, незнамо перед кем оправдываясь и обеляясь. – Легко быть святым и войти в Царствие Небесное, когда нет у тебя ничего и не было никогда! А коли жена есть да дети, коим ты должен обеспечить наследство и достаток? Как тому поступать? Пред кем он согрешит больше?» – Идем, идем, – торопливо поговорил он. – Пусть Господь не покинет нас еще чуть-чуть и вложит немного сил в ваши ноги.
полная версия страницы