Форум » Город » Блаженны плачущие... - 30 мая 1453 года, Галата, после четырех часов » Ответить
Блаженны плачущие... - 30 мая 1453 года, Галата, после четырех часов
Истамбул: Место: дом каталонского консула в Галате Время: уточняется. После 4-х часов вечера
Ответов - 25, стр:
1 2 All
Елена Драгаш: Елена молчала, взирая на своих палачей. Мысли, как огромные валуны с трудом ворочались в ее старой голове, сопротивляясь действительности. Рассудок колебался, как пламя свечи, а спасительные мысли о Господе уже окутывали душу теплом. Если Константин мертв все кончено. Империя пала. Иисус отвернулся от византийского народа. Константинополь полон крови своих детей. Всюду смерть, насилие, пожары и грабеж. Жизнь старухи вдовы пуста и теперь будет состоять из молитв и лицезрения зверств мусульман... Несмотря на боль, терзающую нутро, Елена ни звука не проронила при этих людях, лишь наблюдая за ними. Однако слова Антониоса пробудили в ней дар речи. - Он жив, - с надрывом и ненавистью произнесла императрица, вперив красные глаза в Торнато. - Жив! Эти короткие слова исчерпали силы старой женщины и она вновь замолчала, трясясь от волнения и злости, которые обуяли все ее существо.
Андреа Торнато: От неожиданности Торнато отступил на шаг назад. Что за игру затеяли с ним ромеи, он затруднялся ответить. Несчастную мать могло охватить безумие, но отчего помешался Галидис, противоречивший нынче словам, произнесенным в предсмертной исповеди, то оставалось загадкой. Разве что лихорадка, терзавшая его тело, затронула и его разум. - Но, мессер... - венецианец невольно перешел на родной язык, но немедленно исправил свою ошибку, залепетав на привычном для Елены и ее раненого гостя наречии. - Вы сами сказали мне... К чему весь этот обман?
Антониос Галидис: Антоний поднялся, чувствуя, как закипает в нем гнев на недогадливость латинца. Не они ли, венецианцы, покинули своих союзников из-за вражды, которой уже не одна сотня лет? Даже перед лицом смерти эти чужаки не смогли забыть о взаимной ненависти. Хотя - какое им было дело до смерти тех, кого даже их Папа когда-то ставил на одну доску с язычниками? Приподнявшись на постели, налитыми кровью глазами глядя на дьякона, пытаясь изгнать латинский дух, подобно нечистому, Галидис прорычал, чувствуя, как плывет комната перед глазами: - "Что вы ищете Живого между мертвыми? Что оплакиваете Нетленного как подвергшегося тлению? Возвратившись, возвестите ученикам Его! Император жив, его верные сторонники знают это - и скоро узнают и его враги, и те, кто предал его, подобно Иудам. Дано будет каждому по вере его! Это громогласное выступление отняло у грека последние сил - и он, как подкошенный, рухнул обратно, потеряв сознание.
Елена Драгаш: Ужасно осознавать свою слабость. Слабость после стольких лет силы, власти и крепости духа. Елена была убита морально, а эти двое спорили так, словно решали загадку рыночного проходимца. Сейчас все было глупо в сравнении со смертью того, на чью жизнь было поставлено так много. Императрица возлагала на жизнь сына такие надежды, словно один его взгляд мог прогнать захватчиков прочь. Обхватив костлявыми руками плечи Галидиса, она вглядывалась в лицо вестника, упавшего на кровать в беспамятстве. - Ступайте, - прошептала Елена Торнато, - ступайте. И знайте, император жив. Страшный взгляд достался латинянину от сербки, погруженной в реки горя и безнадежности. Полные скорби и безумия красные глаза старухи, смотрели сквозь мужчину. - Жив...
Истамбул: Плохой греческий каталонки, наблюдавшей всю эту беседу из темных, спущенных занавесей у входа - она попятилась от императрицы, не решаясь уйти, да так там и осталась - не позволил ей понять точное содержание беседы. Но это было не нужно: лица и дрожащие голоса говорили больше слов. Одно слово спутать было невозможно. "Император". Она притихла, жадно ловя каждый звук, который мог бы навести хотя бы на малейшую подсказку. Здесь, в этом доме, судьба правителя интересовала всех, и кое-кто даже готов был платить за это золотом, еще остававшимся в кошельках. Теперь, после взятия города, оно вновь обрело свою цену. ... Когда ромей, четверть часа назад, казалось, готовый отдать богу душу, внезапно поднялся и заговорил, прожигая святого отца безумными глазами, все существо католички вскипело от возмущения. Не он ли призван был нести им истинное слово божье? Не им ли папа оказал милость, позволив вернуться в лоно святой церкви?! Когда отзвучали последние слова, трепеща от возмущенья и страха - все же титул королевы-матери внушал девушке трепет - она приблизилась к единоверцу и встала у него за спиной, словно пытаясь придать ему твердости духа. - Отец мой,- прошептала она, чувствуя, как дрожь пробегает по спине под взглядом обезумевшей старухи.- Пойдемте со мной; я провожу вас. Стараясь не встречаться взглядом со старой ромейкой, которая в этот момент сама боле всего напоминала труп или призрак, она поклонилась и направилась к двери. Завершено?
полная версия страницы